Несозданный Божественный свет по природе своей есть нечто совершенно отличное от света физического. При созерцании его прежде всего является чувство живого Бога, поглощающее всего человека; невещественное чувство – Невещественного; чувство умное, но не рассудочное; чувство, с властною силою вторгающее человека в иной мир, но неизъяснимо осторожно, так что не улавливает человек того момента, когда с ним это совершилось, и не знает он тогда о себе – в теле ли он или вне тела. Он сознает себя при этом так действенно-сильно и глубоко, как никогда в обыденной жизни, и вместе с тем забывает и себя и мир, увлеченный сладостью любви Божией. Он духом видит Невидимого, дышит Им, весь в Нем.
К этому сверхмысленному, всепоглощающему чувству живого Бога присоединяется видение Света; но Света совершенно иного по природе своей, чем свет физический. Сам человек тогда пребывает во свете и уподобляется созерцаемому Свету, одухотворяется им и не видит и не чувствует ни своей вещественности, ни вещественности мирa.
Приходит видение непостижимым образом: во время, когда не ожидается; приходит не извне и даже не изнутри, а неизъяснимо объемлет дух человека, возводя его в мир Божественного света; и не может он сказать, был ли то экстаз, то есть исступление души из тела, потому что и возврата в тело он не замечает; так нет во всем этом явлении ничего патологического.
Действует Бог, человек – воспринимает; и не знает он тогда ни пространства ни времени, ни рождения ни смерти, ни пола ни возраста, ни социального, ни иерархического положения, ни иных условий и отношений мирa сего. Пришел Господь, Безначальный Начальник и Свет жизни, милостиво посетить живую душу. Свет Божественный созерцается независимо от обстановки и во мраке ночи и при свете дня.
Благоволение Божие посещает иногда таким образом, что сохраняется восприятие и тела и окружающего мирa. Тогда человек может пребывать с открытыми глазами и одновременно видеть два света, то есть и свет физический и свет Божественный. Такое видение у Святых Отцов называется видением естественными очами. Это не значит, однако, что акт видения Божественного света по всему аналогичен обычному психофизиологическому процессу естественного видения, то есть не значит, что свет Божественный, подобно физическому, независимо от того, какую научную теорию света мы примем, производит известное раздражение оптического нерва, которое затем переходит в психологический процесс видения, ибо свет Божественный иной по природе своей; это – свет разума, свет духа, свет любви, свет жизни.
Образом Божественного света в мирe физическом является естественный свет. Подобно тому как видение окружающих нас предметов возможно только при свете, и если свет малый, то глаз едва различает предметы; если свет обильнее, то видит их лучше, и, наконец, при полном солнечном свете видение достигает известной полноты; так и в мире духовном всякое истинное видение возможно не иначе, как при свете Божественном. Но Свет сей не в равной мере дается человеку: и вера есть свет, но малый; и надежда – свет, но не совершенный; и любовь – свет, но уже совершенный.
Свет несозданный, подобно солнцу, освещает духовный мир и дает видеть духовные пути, незримые иным образом. Без этого Света не может человек ни разуметь, ни созерцать, ни тем более исполнить религиозные заповеди, ибо пребывает во мраке. Свет несозданный несет в себе вечную жизнь и силу Божественной любви, вернее сказать, сам он есть и вечная жизнь и Божественная любовь.
Кто с силою и извещением не созерцал Несозданного света, тот истинного созерцания не достиг. Кто прежде видения Несозданного света дерзновенно «своим умом» простирается в созерцание тайн Духа, тот не только не видит их, но и путь к ним преграждает себе. Он будет видеть только маски и призраки истины, создаваемые им же самим или же приносимые ему сопротивною силою демонических мечтаний. Созерцание духовное не есть то же, что и отвлеченное, интеллектуальное; оно качественно иное; оно есть свет жизни, даруемой свыше благоволением Бога, и органический путь к нему – не рассуждение, а любовь к Богу.
Свет Божественный есть вечная жизнь, Царство Божие, несозданная энергия Божества. Он не заключен в тварном естестве человека; он иноприроден нам, и потому не может быть раскрыт в Нас никакими аскетическими средствами, а приходит исключительно как дар милосердия Божия.
Если созерцание человека впервые переходит в видение Божественного света, то созерцаемое и переживаемое им тогда столь ново и необычно для него, что не может он уразуметь ничего; он чувствует, что пределы его бытия невыразимо расширились, что пришедший Свет перевел его от смерти в жизнь, но от величия происходящего он пребывает в удивлении и недоумении и лишь при повторных посещениях уразумевает полученный от Бога дар. Душа при этом видении и после него бывает исполнена глубокого мира и сладостной любви Божией; нет в ней тогда стремлений ни к славе, ни к богатству, ни к иному какому-либо земному счастью и даже к самой жизни, но все сие ей кажется ничтожным, и «желанно влечется» она к живой беспредельности – Богу, в Котором нет ни начала ни конца, ни тьмы, ни смерти.
В состоянии этого видения душа с великою действенностью переживает свое причастие к Божественной жизни, подлинно испытывает такое пришествие Бога, о котором человеческий язык не может говорить. Когда же кончается это видение по неведомым человеку причинам и так же независимо от воли его, как независимо и началось, тогда с некоторою медлительностью возвращается душа к восприятию окружающего мирa, и в тихую радость любви Божией привходит некая тонкая печаль о том, что снова будет видеть она свет этого физического солнца.
Человек – образ Божий, но спрашивается: что в нем является образом Божиим? Или иначе: в чем заключается этот Образ? В теле? В психическом или психофизическом строении человека? В тройственности его душевных сил или проявлений? Ответ на этот вопрос чрезвычайно сложен. Какие-то преломления и отблески образа Божия не исключены во всем перечисленном, но самым существенным является образ бытия. Тварное существо по дару благоволения приобщается нетварному безначальному Бытию... Как это возможно? Это так же необъяснимо и непостижимо, как непостижима тайна творения мирa из «ничего»; и все же таково благоволение Небесного Отца, что созданный «по образу и подобию» наделен способностью воспринять обожение, то есть стать причастником Божественной жизни, получить Божественный образ бытия, стать богом по благодати.
Обожение человек воспринимает, то есть в акте обожения Бог есть Действующее начало, человек – воспринимающее; однако восприятие сие не есть состояние пассивности и акт обожения может совершиться не иначе как с согласия самого человека, в противном случае исчезает и сама возможность обожения. В этом существенное различие первичного акта творения от последующей стадии его – обожения.
Если непостижимо велика тайна творения мирa вообще, то тайна творения вечных богов еще и бесконечно величественнее. Если вся окружающая нас жизнь есть поражающее своим величием чудо, то сознание Божественного чуда в человеке, входящем в мир Несозданного света, достигает несравненно большей глубины и силы.
Для каждого человека, если он остановится на факте своего бытия, этот факт будет предметом великого удивления. Нам приходилось встречать людей, которые, восходя в умную сферу, свойственную человеку по естеству, поражались ее светозарным великолепием, но когда человек действием Божиим вводится в мир Несозданного света, тогда его «удивление Богу» достигает совершенной невыразимости и не может найти он ни слов, ни образов, ни воздыханий благодарности.
